Дени, А. Дамы света, полусвета и тьмы: [В. Маяковский и Л. Брик] / А. Дени. - Текст: непосредственный // Крестьянка. – 2011. - № 10. – С. 80-81.
«АРМИЯ ЛЮБВИ» ЛИЛИ БРИК
В 1920-х годах в России, выстраивающей советский быт, само слово «салон» было отвергнуто как буржуазное, ме сто сбора гостей называли просто домом Бриков. «И Мая ковского», — добавляли, как бы смущаясь. Теряться было от чего: эту квартиру в Гендриковом переулке получил гремевший тогда пролетарский поэт Владимир Маяковский. А жили они здесь действительно втроем: он, Лиля Брик и ее муж Осип. Супруги Брик являлись в столице, что называет ся, притчей во языцех. Лиля Брик была настоящей разруши тельницей морали. С юных лет ее считали чуть не колдуньей, умеющей, как магнитом, притягивать мужчин. «Она не была красива, но неизменно была желанна. Ее греховность была ей к лицу, ее авантюризм сообщал ей терпкое обаяние», — так отзывался о ней Леонид Зорин. «Самой обаятельной женщи ной» считал Лилю Николай Лунин - на минуточку, заметим, муж Анны Ахматовой. Сама Ахматова имела на Лилю другой, и не менее точный взгляд: «Лицо несвежее, волосы краше ные, и на истасканном лице наглые глаза». Наглые, зовущие, бездонные, ее глаза действительно притягивали. Чуть не сот ня постельных партнеров — ее эскадрон. У мужа возражений нет. Осип — теоретик свободной любви. С Лилей они дого ворились еще до брака, «на берегу»: они не мещане, чтобы цепляться за нажитое, в том числе друг за друга.
Вот Маяковский - Осип увидел его дар, Лиля оценила та лант и просчитала будущее. Она, как писала ее подруга, с детства мечтала «войти в историю благодаря любовному союзу и лучше — с большим поэтом». Прямо скажем, ей это удалось. То, что он пришел к ним в дом как возлюбленный ее родной сестры, значения уже не имело. Между Лилей и поэтом завязались сложные отношения: он истово рвал ся к ней, а она то приближала, то отдаляла его. Три года их странных отношений завершились тем, что в 1918-м они публично назывались парой. Осип в этом сюжете не был ревнивым мужем, скорее, добрым другом обоим. Он действительно любил и уважал Маяковского. А еще желал ис полнения всех Лиличкиных желаний.
Среди прочего Лиличке нравилось королевствовать. Презирая сплетни и искренне удивляясь, что такого особенного в их по ведении, Брики стали регулярно собирать на квартире Маяков ского высший московский свет. Четырехкомнатная квартира, даже не обставленная толком, была сама по себе роскошью. Не смущали ни канцелярские столы, ни жалкий буфетик с мно жеством дешевых стаканов и тарелок. Звала хозяйка обычно «на чай». Лиля потчевала круглыми пирожками, испеченными домработницей. «Кому пирожок?» — спрашивала она кокетли во и бросала отвечающему прямо в руки. Но что еда в таком сюжете? Здесь угощали общением. Обаятельная умная Лиля, образованный Осип. Но главный маяк, на который шли, конечно, Маяковский. Эйзенштейн, Пастернак, Горький и дру гие известные люди эпохи приходят сюда слушать его. Лиле это нравилось. И, понятно, больше всего то, что она была му зой такого поэта. Но при этом нисколько не корректируя свою жизнь. Ровно год «пролюбила» она Маяковского. Далее ее ро маны шли параллельно. Кроме нежелания стеснять себя, был у нее и расчет: страдания писателю полезны для творчества. И когда он в муках любви написал поэму «Про это», Лиля со звала в салон первых лиц вплоть до наркома Луначарского. Успех превзошел ожидания. Лиля сияла: ее портрет работы лучшего фотохудожника Родченко украсил обложку изда ния, первой строчкой — посвящение: «Ей и мне». «Если бы я вышла за него замуж и нарожала детей, поэт на этом бы за кончился», - писала она потом. А Маяковский, видя улыбки окружающих, говорил: «Я не могу с ними расстаться». Доверие и уважение к Осипу, сексуальная тяга к Лиле плюс очевидный ее талант «дрессировщицы» скрепляли этот союз намертво. Параллельно и у Маяковского шли другие любови. Лиля не возражала против его романов и романчиков. Смотрела, и пристально, лишь за одним: чтобы он не переступил черту, то есть не женился.
Однако вся эта «армия любви» — творцы, номенклатура, за езжие иностранные знаменитости — еще не все гости салона. Спорят, музицируют, играют на деньги в «тетку» или «желез ку» и действительно железные люди, в том числе замести тель наркома ОГПУ Яков Агранов. Лиля зовет его «милый Яничка», Маяковский - по-свойски: «Аграныч». Его имя, а также имена других чекистов — завсегдатаев салона Бри ков, остались в делах многих репрессированных деятелей культуры. Пастернак назвал потом этот салон «в сущности, отделением московской милиции». Чекисты здесь не толь ко развлекались — работали. Что особенно интересно (в это долго было трудно поверить), на работе была и сама хозяйка салона. Нынче известен даже номер ее чекистского удосто верения. Элегантная женщина с бездонными глазами управ ляла Маяковским еще и от имени Родины. В том числе для того, чтобы он непременно возвращался домой из многочис ленных зарубежных поездок, да и там оставался надежным «агитатором, трибуном, главарем» страны Советов.
С задачей государственной и личной Лиля Брик справилась, за что была до конца жизни вознаграждена материально и морально. После самоубийства поэта она осталась основ ной владелицей средств от издания его книг. Что до славы, то мало кто помнил бы сегодня ее имя, если бы оно так тесно не сопрягалось с Маяковским.
Доживала Лиля, как и жила. Салон ее уже не гремел в Мо скве, но публику собирал до конца. До конца она оставалась и женщиной. Ей было хорошо за 80, когда, как написала по том, «впервые в жизни не посмотрелась в зеркало». Ей было 85, когда сам Ив Сен Лорен «исполнил» платье к ее юбилею. А в 86, сломав шейку бедра, такой жизни не захотела. Конец знаменитой Лили Брик: стакан воды, таблетки нембутала и завещание: развеять ее прах в чистом поле. Наверное, боя лась осквернения своей могилы. Видимо, понимала: что-то в ее жизни было все-таки не так...